Top.Mail.Ru Яндекс.Метрика

Электрические леди – 7 женщин, без которых электронная музыка была бы совсем другой

Стереотип, что электронная музыка – не женское дело, который любят подтверждать аргументами вроде «посмотрите, как мало женщин среди клиентов лейбла Warp или участников фестиваля Sonar, легко опровергается тем, что у колыбели электронной музыки стояли именно женщины. Это очень разные люди с уникальными судьбами и характерами.

Среди них были обладательницы аналитических умов, талантливые инженеры и программисты, а были чистые музыканты, для которых синтезатор являлся не более чем ещё одним инструментом. Одни были талантливыми менеджерами и эффективными пропагандистами своего дела, а другие не удосуживались даже толком записывать собственные сочинения. Одни делали успешную академическую карьеру, другие добивались признания и коммерческого успеха, третьи жили отшельницами и сторонились всякой публичности. Объединяло их, пожалуй, только одно: без них электронной музыки в том виде, в каком мы её знаем сегодня, просто не существовало бы.

  1. Дафна Орам

Начинать эту историю нужно, конечно же, со звуковой лаборатории BBC Radiophonic Workshop, а точнее, с одной из её основательниц Дафны Орам, или «Мисс Марпл британской электронной музыки», как её нередко называли. Дафна, которую с детства увлекали природа звука, физика и инженерное дело, вполне могла рассчитывать на карьеру классического композитора, однако учёбе в Королевском музыкальном колледже предпочла работу звукоинженером на BBC. Там она не только записывала классические оркестры, но и экспериментировала с плёночной техникой и потихоньку осваивала первые генераторы звука (синтезаторов в том виде, как мы их представляем себе сейчас, в сороковые ещё просто не было). Эти навыки, а также увлечение современным авангардом сделали Орам незаменимым сотрудником, когда на BBC встала задача не только записывать музыку и голос, но и создавать звуковое оформление для научно-популярных программ и радиопостановок собственного производства. Знаковой работой для Орам стал саундтрек для радиоверсии пьесы Жана Жироду «Амфитрион-38» – это был первый случай публичного использования электронной музыки в медиа. Вскоре после этого под саунд-дизайнерские задачи открывается целая лаборатория, названная BBC Radiophonic Workshop. Дафна Орам стоит у её истоков, однако меньше чем через год после создания покидает BBC по довольно нелепой причине. Санитарные нормы запрещали кому бы то ни было непрерывно работать в лаборатории больше полугода, а фанатично преданной своему делу Орам этот график не подходил. Покинув BBC, она основала свою собственную студию Oramics, где много занималась «прикладной музыкой» – саундтреками для рекламы, телевидения, радио, кино и даже озвучивала уроки танцев для детей, ставшие её единственными на тот момент коммерческими релизами. Самой заметной её работой того времени стала музыка, а точнее, электронные спецэффекты к фильму ужасов «Невинные» режиссёра Джека Клейтона. Однако необходимость заниматься прикладными проектами Дафну всегда тяготила, по складу ума и темпераменту она была скорее учёным. Она преподавала, писала книги, разработала визуальный синтезатор, также получивший название Oramics, сочиняла «в стол» (архив записей Дафны Орам был издан уже после её смерти), в преклонном возрасте обучилась программированию и сделала «софтовую» версию Oramics, но публичной жизни и тем более шоу-бизнеса сторонилась. Однажды к ней в сельскую студию приехали «двое каких-то известных музыкантов из Ливерпуля» – по описанию самой Дафны, очень походившие на Леннона и Маккартни, которые в середине шестидесятых активно искали новые источники вдохновения, но отшельница попросту не знала, кто это.

  1. Делия Дербишир

Если Дафну Орам можно считать первым саунд-дизайнером от электроники, то её более молодая коллега по BBC Radiophonic Workshop Делия Дербишир стала автором первого в мире электронного поп-хита. Речь о теме из телесериала «Доктор Кто», которая и поныне, спустя 60 с лишним лет, остаётся его визитной карточкой и предметом культа среди любителей электронной музыки. Строго говоря, автором темы была не сама Делия, а композитор Рон Грейнер, однако в электронной аранжировке автор собственную пьесу едва узнал, причём удивление его было исключительно приятным. Надо сказать, что никаких задатков поп-продюсера у Дербишир не было, а её бэкграунд был сугубо академическим. Она начинала как музыкальный журналист, обозревавший классические записи, увлекалась примерно теми же авангардистами вроде Штокхаузена, что и Дафна Орам, и даже работала техническим ассистентом итальянского композитора Лучано Берио. В дальнейшем Делии, как и Дафне, досталась роль «госпожи оформительницы» – она не выпускала синглов и альбомов (если не считать сборников звуковых эффектов для коммерческого использования), но записывала саундтреки к радиопрограммам, кинофильмам и театральным постановкам. Помимо работы на BBC Дербишир записала звуковые дорожки к фильму «Легенда адского дома», спектаклю «Макбет» и даже давала редкие концерты. В отличие от Дафны Орам, для которой звук и музыка были лишь предметом исследования, Делия Дербишир была озабочена тем, чтобы донести творчество до людей. Она не только записывала электронную музыку, но и старалась её популяризировать. Именно это было одной из задач организации Unit Delta Plus, которую Делия создала в середине шестидесятых вместе с пионером синтезаторостроения Питером Зиновьевым.

  1. Эльза Мария Паде

Основоположница датской электронной школы и обладательница биографии, достойной фильма, Эльза Мария Паде росла слабым ребёнком, много времени проводила в постели, слушала звуки окружающего мира и создавала в своём воображении «звуковые картины» – именно так спустя примерно сорок лет в голове Брайана Ино возник амбиент. Эльза Мария оказалась настолько способной к музыке, что её приняли в музыкальную школу по настоянию директора, несмотря на то что семья не могла платить за её образование. Но в 1940-м году музыкальную карьеру Эльзы Марии оборвала война. Во время оккупации Паде активно участвовала в сопротивлении, а в 1944-м году была схвачена гестапо и отправлена в концлагерь, где и начала сочинять – песню «Я, ты и звезды» Паде нацарапала на стене камеры. После войны Эльза Мария поступила в консерваторию, и получить бы нам в её лице ещё одного классического композитора, если бы не случай. Однажды на радио Эльза Мария услышала передачу о пионере musique concrete Пьере Шеффере. Эфир произвёл на неё такое сильное впечатление, что Паде отправилась во Францию изучать musique concrete непосредственно у патриарха. Вернувшись на родину, Эльза Мария Паде развернула деятельность в духе Дафны Орам (точнее сказать, это Орам шла по следам Паде: ведь датчанка опередила англичанку на четыре года). При датском радио она основала студию электронного звука, работавшую и как научно-исследовательская лаборатория, и как центр прикладного саунд-дизайна (большая часть музыки, которая записывалась в этой студии, предназначалась для озвучки радиопрограмм). В собственных сочинениях Паде комбинировала электронику и коллажи в традициях musique concrete. Её первой новаторской записью стал саундтрек для телефильма A Day at Bakken, а первой полностью электронной работой – композиция Syv Cirkler, записанная под впечатлением от планетария на выставке Expo 58 в Брюсселе. Хотя, в отличие от многих коллег, Эльза Мария Паде активно продолжала сочинять, её работы лет пятьдесят оставались достоянием узкого круга любителей авангардной электроники. Национальным достоянием Паде стала уже в нулевые, когда её работы были изданы на CD, а биографы наконец добрались до истории её жизни.

  1. Полина Оливерос

Если в Европе центром развития электронной музыки были государственные радиовещательные компании, то в США новации традиционно продвигались двумя параллельными путями: в частном бизнесе и в системе образования. Полина Оливерос – яркий представитель университетской ветви. Она начинала как классический музыкант, а искусство композиции постигала в государственном колледже Сан-Франциско – города, где в середине прошлого века процветал разнородный авангард. Там Полина прониклась идеями нового искусства и быстро нашла общий язык с Терри Райли и Мортоном Суботником. Её первые известные произведения были написаны для хора, но в начале шестидесятых основным музыкальным инструментом всякого уважающего себя авангардиста был магнитофон. Технология плёночной записи и обработки звука настолько увлекла Оливерос, что она стала одной из основательниц Центра плёночной музыки Сан-Франциско, где впоследствии был создан синтезатор Buchla. Сочинения Оливерос времён Центра плёночной музыки – идеальный пример электроники до эпохи Муга, вне мелодий и тональностей. Свист осцилляторов (которые для центра делала компания Hewlett-Packard) и авангардные коллажи из щедро обработанных акустических звуков, связующее звено между musique concrete начала века и современным амбиентом. Позже Полина увлекалась медитацией и восточной философией, занималась исследованиями в области теории музыки и сочетала все это в собственных «эстетических концепциях», основой которых было повышенное внимание к звукам окружающей среды и восприятие их именно в качестве музыки. Оливерос сделала неплохую академическую карьеру и поныне продолжает преподавать и давать концерты.

  1. Лори Шпигель

Параллельно с калифорнийской школой в США действовала и нью-йоркская (противостояние Западного и Восточного побережий в искусстве существовало почти всегда), и одной из её ключевых фигур была Лори Шпигель. В детстве она сама выучилась играть на гитаре, затем также сама выучила ноты, чтобы записывать собственные сочинения. Всерьёз заниматься композицией Шпигель решила в двадцать с небольшим, уже имея диплом Оксфорда по социологии. За этим Лори приехала в Нью-Йорк и поступила в Джульярдскую школу (один из крупнейших музыкальных вузов страны). В Нью-Йорке Шпигель включилась в деятельность сообщества авангардных музыкантов, в которое привносила свежий и незамутнённый стереотипами консервативного образования взгляд (в этой компании Шпигель к тому же была едва ли не самой молодой). С конца шестидесятых она экспериментировала с синтезаторами Buchla, а в начале семидесятых трудоустроилась в Bell Laboratories (компанию наследников изобретателей телефона), где в буквальном смысле поверяла алгеброй гармонию, то есть занималась алгоритмами для сочинения музыки и создавала вспомогательное программное обеспечение для музыкантов. «Я стараюсь автоматизировать все что можно в процессе создания музыки, чтобы сконцентрироваться на тех творческих аспектах, которые автоматизировать нельзя», – говорила Лори о своей работе. Её самым известным произведением стала пьеса Harmonices Mundi, где Шпигель перевела в звук данные о движении планет из одноименной работы астронома Иоганна Кеплера. Запись этой пьесы открывала диск, отправленный в космос на борту корабля «Вояджер» в 1977-м году. История даже породила дискуссию об авторском праве в космосе. А вот официального издания для жителей Земли этой пьесе пришлось ждать ещё 35 лет. Kepler's Harmony of the Worlds вместе с другими ранее неизданными работами вошла в двухдисковое переиздание дебютного альбома Лори Шпигель The Expanding Universe.

  1. София Губайдулина

София Губайдулина – пожалуй, не тот композитор, чьё имя приходит в голову одним из первых при словах «электронная музыка», но и тут она оставила свой след, причём довольно весомый. И снова схожие вводные: мощный академический бэкграунд, поиск нестандартных выразительных средств, работа для телевидения и кино, студия электронной музыки как плацдарм для экспериментов и центр сосредоточения композиторов-новаторов. «Моё увлечение электроникой длилось недолго, и связано оно было со студией электронной музыки в Москве на улице Вахтангова, – рассказывала Губайдулина в интервью Русской службе BBC. – На втором этаже там был музей Скрябина, а на первом – студия электронной музыки». Был там и советский Дон Букла, инженер Евгений Мурзин, который создал в 1958-м синтезатор АНС, названный в честь Александра Николаевича Скрябина и ставший главным инструментом той самой студии. По иронии судьбы основывался АНС на тех же принципах оптической записи звука, что и Oramics Дафны Орам. Губайдулина проработала в студии музея Скрябина примерно год, с 1969-го по 1970-й года, и записала на АНС пьесу Vivente – Non Vivente (Живое – неживое), которая спустя 20 лет была наконец издана фирмой «Мелодия» на сборнике «Музыкальное приношение», куда также вошли электронные работы Эдуарда Артемьева, Эдисона Денисова и Альфреда Шнитке. Однако вскоре София Асгатовна от электроники отошла: «Я поняла, что тут меня подстерегает то, чего я больше всего боюсь, страшная зависимость от материи, от качества плёнки, качества аппаратуры. Сделав Vivente – Non Vivente, я обратилась с большим вниманием к инструментам, которые можно назвать живыми».

  1. Сьюзен Чиани

Среди всех «гранд-дам» электроники именно Сьюзен Чиани добилась наибольшего признания и коммерческого успеха. На её счету полтора десятка альбомов, четыре из которых номинировались на «Грэмми» в категории «лучший альбом в жанре new age». Однако наиболее интересен всё же самый ранний период её творчества. Её путь к электронике был вполне традиционным – магистерская степень по классу композиции в Беркли, увлечение генеративной музыкой, эксперименты с синтезаторами и общение с Доном Буклой. Но вот продолжение карьеры Чиани выбирает неожиданное. Вместо того чтобы тихо заниматься исследованиями на университетские гранты или в крупной корпорации, Сьюзен покупает у Дона Буклы один из его модульных синтезаторов и основывает частную саунд-дизайнерскую компанию. Чиани сочиняет музыку для рекламы (список её клиентов выглядит весьма внушительно, от Coca-Cola до Columbia Pictures), но особенно преуспевает в звуковом оформлении видеоигр. В семидесятые Чиани озвучивает практически всю продукцию компании Atari, которая в этот момент была лидером игровой индустрии. Поднаторев в саунд-дизайне, Сьюзен подбирается и к музыкальной индустрии, но делает это через чёрный ход – снова в качестве саунд-дизайнера. Чиани записывает звуковые эффекты к мегапопулярной танцевальной версии саундтрека к «Звёздным войнам», которую записывает диско-продюсер Доменико Монардо, он же Meco. Полноценная композиторская карьера Чиани начинается лишь пять лет спустя, в 1982-м, когда Сьюзен выпускает свой первый и, пожалуй, лучший альбом Seven Waves, образец мелодичной космо-электроники. Именно с этой пластинки, а также с выпущенного сравнительно недавно сборника саунд-дизайнерских работ Lixivitation 1969-1985 и стоит начинать знакомство с её музыкой.

Ник Завриев, 22 декабря 2014 года

Источник

Please publish modules in offcanvas position.